В начале февраля Сенат США одобрил законопроект под названием «Укрепление безопасности Америки на Ближнем Востоке». Впереди — его прохождение через Палату представителей и подпись у президента. Скорее всего, он будет принят в текущей редакции. Для российских государственных и частных компаний он важен с точки зрения дальнейшей кодификации санкций против Сирии. Россия последовательно поддерживает правительственные силы и в долгосрочной перспективе является важнейшим партнёром в восстановлении и экономическом развитии страны. Законопроект в некоторой степени повышает для российского бизнеса риски санкций. Однако принципиально ситуацию меняет мало. Колея санкций по сирийскому вопросу сформирована, а российские компании уже сталкивались с американскими ограничениями по Сирии.
В частности, 6 апреля 2018 года Минфин США ввёл санкции против ряда российских физических и юридических лиц. Среди них были высокопоставленные российские чиновники, крупные бизнесмены и компании, включая «Русал» и «En+». Почти все они попали в SDN-лист по украинскому пакету санкций. Однако две компании были внесены в него по сирийской тематике: «Рособоронэкспорт» и «Российская финансовая корпорация». Ранее в SDN были включены ещё два российских банка, сотрудничавших с Сирией, — «Темпбанк» и «Русский международный банк». Два этих банка, а также их руководство, числятся в американском чёрном списке до сих пор, несмотря на то, что ЦБ отозвал их лицензии.
Сама Сирия находится под санкциями США уже достаточно давно: в течение 2000-х годов давление на правительство Башара Асада постепенно росло, а начало гражданской войны лишь ускорило процесс. Однако долгое время сирийские санкции не касались России. Ситуация изменилась в 2014 году, когда Конгресс США принял «Акт в поддержку Украины» (PL 113-272 от 18 декабря 2014 года). И хотя документ в основном фокусировался на украинском кризисе, он подводил под санкции Рособоронэкспорт и российские компании, осуществляющие оборонное сотрудничество с сирийским правительством.
Дальнейшее развитие тема получила уже в законе CAATSA (PL 115-44), принятом в 2017 году. Он отражал сирийскую проблематику в двух ипостасях. «Иранская» часть CAATSA обязывала исполнительную власть США подготовить стратегию сдерживания асимметричных действий Ирана.
Поддержка Тегераном Сирии в форме финансовых траншей и военной помощи рассматривалась в качестве одного из таких действий. «Российская» часть была более серьёзной. Она предполагала санкции за оказание значительной финансовой, технологической или материальной помощи, которая давала бы сирийскому правительству возможность разрабатывать химическое или ядерное оружие, баллистические или крылатые ракеты, а также использовать «дестабилизирующее» количество современных обычных вооружений. Такие компании или физические лица могли быть включены в SDN-лист, их собственность в США подлежала заморозке, а визы — отмене. Впрочем, определить «цели» и принять решение о санкциях мог президент по своему усмотрению.
Проект нового закона идёт несколько дальше. Теперь под санкции могут попасть те, кто вступает в «значительные» транзакции с сирийским правительством. В чёрные списки могут быть включены как военные или частные военные организации Сирии, так и аналогичные структуры России и Ирана.
Кроме того, конкретизировались виды деятельности, по которым транзакции с правительством Сирии могут повлечь санкции США: добыча природного газа, производство горючего и нефтепродуктов, поставки самолётов или их компонентов для использования в военных целях, строительные или инженерные услуги.
Набор самих санкций остался прежним — заморозка активов, визовые ограничения и внесение в соответствующие списки. Перспектива попадания в SDN-лист представляется одной из наиболее неприятных мер, так как это существенно ограничивает возможности транзакций с финансовыми институтами и зарубежными партнёрами в целом.
Принятие закона вряд ли повлияет на российское присутствие в Сирии. Российские крупные фирмы, имеющие филиалы за рубежом или ведущие активную международную деятельность, скорее всего, будут уклоняться от прямого участия в сирийских проектах. Их будут вести менее крупные компании, заточенные в основном на сирийский рынок. Куда как большую проблему закон представляет для других возможных доноров восстановления Сирии. Фактически он ограничивает возможности оказывать ей помощь или вести бизнес в указанных секторах до тех пор, пока у власти находится президент Асад и пока новое правительство не будет признано США и Западом и не примет выдвинутые ими условия.
Не исключено, что список запрещённых видов деятельности может расширяться. Для обхода санкций придётся разрабатывать обходные пути, которые зачастую увеличивают издержки и закрывают возможности для участия крупных компаний, включая незападные. В свою очередь это будет тормозить скорость экономического восстановления страны.
Законопроект прописывает условия, при которых санкции могут быть смягчены или отменены. Среди них — исключение ударов ВВС по гражданским объектам, доступ к блокированным сирийской армией объектам для оказания гуманитарной помощи, освобождение всех политических заключённых, выполнение условий международных соглашений по ОМУ, возвращение беженцев, расследование «военных преступлений режима Башара Асада». Очевидно, что само правительство, в силу многих причин, выполнить эти условия не сможет или не захочет. А значит, санкции против Сирии, а также России и Ирана по сирийскому пакету сохранятся на долгосрочную перспективу.
Иван Тимофеев, программный директор Валдайского клуба, программный директор РСМД
