Творцу молитесь; он могучий:
Он правит ветром; в знойный день
На небо насылает тучи;
Дает земле древесну сень.
«Подражания Корану» А.С.Пушкин
А вы знали, что Льва Толстого зачастую называли мусульманином? А что добрая половина, если не больше, произведений Михаила Лермонтова была написана под вдохновением от знакомства с мусульманской культурой? А что известный политический деятель Отто Бисмарк призывал своих соотечественников признать пророчество Мухаммада? Между прочим, нельзя не отметить тот факт, что ислам оказал значительное влияние на культуру и искусство не только мусульманских народов, но и отечественной литературы в целом. И сегодня мы предлагаем вам узнать несколько интересных фактов, которые покажут, насколько тесна связь между исламом и русской литературой и даже мировой классикой.
У одного из известных российских поэтов есть стихотворное произведение, которое начинается с бисмилля.
Речь идёт о стихотворении Ивана Бунина «Закон»:
Во имя бога, вечно всеблагого!
Он, давший для писания тростник,
Сказал: блюди написанное слово
И делай то, что обещал язык.
Приняв закон, прими его вериги.
Иль оттолкни — иль всей душою чти:
Не будь ослом, который носит книги
Лишь потому, что их велят нести.
А вы знали, что Достоевской мечтал прочитать Благородный Коран? Между прочим, в одном из его произведений есть прямые отсылки к Пророку и его высказываниям.
Достоевский вышел из тюрьмы в Омске в 1854 году, он неоднократно обращался к своему брату с просьбой о том, чтобы тот прислал ему копию Благородного Корана. В своих философских произведениях он часто ссылался на исламский мистицизм, особенно в связи с эпилепсией. Переменчивый Шатов («Демон») сравнивает идеи Кириллова о «вечной гармонии» с началом припадка: «Помнишь, что из кувшина Мухаммада не пролилось ни одной капли, пока он вместе с ним объезжал райскую обитель на коне?» Достоевский упоминает эту легенду ещё раз, но уже в произведении «Идиот»: «… Опрокинутый кувшин с водой Магомета не пролил ни капли, а он умудрился созерцать все особняки Аллаха».
У А.С.Пушкина есть целый цикл, называемый «Подражания Корану». Пожалуй, об этом не знает только ленивый.
В «Подражаниях Корану» пушкинские слова «молитву смиренно твори» относятся к Пророку Мухаммаду. Позже из-под пера поэта выйдут слова и о «молитве» своей няни, Арины Родионовны. Так что же сблизило Пушкина с исламом? Это и его прапрадед «Ибрахим» (Ганнибал), и полный поэзии «небесный Коран».
Фёдор Достоевский говорил, что Пушкин смог проникнуть в дух Благородного Корана мусульман, став первым поэтом, назвавшим ислам мировой религией, а не созданием Пророка Мухаммада.
Хочется обратить ваше внимание на ещё одну особенность: есть у Пушкина одно особенное стихотворение, которое буквально заставляет в мозгу всплыть суру «Нахмурился», и входит оно в цикл «Подражание Корану».
Смутясь, нахмурился пророк,
Слепца послышав приближенье:
Бежит, да не дерзнёт порок
Ему являть недоуменье.
С небесной книги список дан
Тебе, пророк, не для строптивых;
Спокойно возвещай Коран,
Не понуждая нечестивых!
В том же цикле «Подражания Корана» Пушкин один из стихов посвящает одному из событий, которые были предсказаны нам Пророком. Речь идёт о Судном Дне.
Но дважды ангел вострубит;
На землю гром небесный грянет…
Стоит отметить, что в основу третьей части «Подражаний Корану» положены сразу несколько сур: «Абаса», «Хадж», «Аль-Вакиат», а отдельные четверостишья и вовсе напоминают нам конкретные аяты из Благородного Корана.
К примеру 2 аят суры «Паломничество»: «В тот день, как вы его увидите, каждая кормящая забудет того, кого кормила, а каждая обладательница ноши сложит свою ношу. И увидишь ты людей пьяными, но они не пьяны. Но наказание Аллаха – сильно». А теперь сравните со строчками, написанными Пушкиным:
Но дважды ангел вострубит;
На землю гром небесный грянет:
И брат от брата побежит,
И сын от матери отпрянет,
И все пред богом притекут,
Обезображенные страхом,
И нечестивые падут,
Покрыты пламенем и прахом.
А вы знали, что Гёте написал целый цикл «Западно-восточный диван», куда вошли 11 книг, а стихотворения многих из них раскрывают нам трепетное отношение Гёте к религии Пророка Мухаммада?
Что книгой книг является Коран,
Я, мусульманин, истиной считаю.
***
Когда-то, цитируя слово Корана,
Умели назвать и суру и стих.
Любой мусульманин, молясь неустанно,
Был совестью чист и чтим меж своих.
У новых дервишей — больше ли знаний?
О старом, о новом кричат вперебой.
А мы что ни день, то больше в тумане.
О, вечный Коран! О, блаженный покой!
***
Тот, кто зол, что волею Аллаха
Был пророк от бурь и бед укрыт,
Пусть к устоям горних сфер без страха
Для себя верёвку прикрепит.
Час-другой над бездной повисев,
Он забудет неразумный гнев.
А вы читали стихотворение И.Бунина «Ковсерь»? Ничего не напоминает? А если прочесть его ещё раз и обратиться к Корану?
Мы дали тебе Ковсерь.
Коран
Здесь царство снов. На сотни верст безлюдны
Солончаков нагие берега.
Но воды в них – небесно-изумрудны
И шёлк песков белее, чем снега…
И в знойный час, когда мираж зеркальный
Сольёт весь мир в один великий сон,
В безбрежный блеск, за грань земли печальной,
В сады Джиннат уносит душу он….
А теперь вспомните суру «Каусар», что в Коране находится под номером 108.
Есть у Бунина ещё одно стихотворение, эпиграфом к которому он взял строки из Корана, а точнее аят «Алиф. Лам. Мим». Это стихотворение «Тайна».
… "Во имя Бога и Пророка,
Прочти, слуга небес и рока,
Свой бранный клич: скажи, каким
Девизом твой клинок украшен?"
И он сказал: "Девиз мой страшен.
Он — тайна тайн: Элиф. Лам. Мим".
"Элиф. Лам. Мим? Но эти знаки
Темны, как путь в загробном мраке:
Сокрыл их тайну Мохаммед..."
"Молчи, молчи! — сказал он строго, —
Нет в мире Бога, кроме Бога,
Сильнее тайны — силы нет".
Ивану Бунину были дороги и понятны гордость и достоинство мусульман. До конца своих земных дней он смог сохранить глубоко уважительное отношение к исламу и дружеские чувства к последователям религии Пророка. Это выразилось в написанным им стихах, где говорится о личных качествах Мухаммада, о религии ислам, а также Благородном Коране и предписаниях, завещанных людям Всевышним.
Особую роль ислам сыграл и в жизни, творческом пути Иоганна Вольфганга фон Гёте. И это выражается не только в его цикле «Западно-восточный диван», но в его высказываниях, в изменившимся мировоззрении и самоличном признании о том, что исламский мир поменял его суть.
«Диван Восток-Запад» является, пожалуй, самой важной работой Гёте, в которой можно заметить исламское, арабское и персидское влияние. Как отмечал Абдурахман Генкуло, Гёте был «одним из немногих немецких и европейских поэтов, которые смогли взойти на вершину немецкой школы поэзии благодаря восточному влечению».
Чтобы понять, насколько сильное влияние Коран оказал на Гёте, достаточно прочитать одно его стихотворение, которое является поэтическим переложением суры «Бакара»:
Богом создан был Восток,
Запад также создал бог.
Север, Юг и все широты
Славят рук его щедроты.
Вся жизнь — это смесь, чудная на вид.
Спасибо творцу, когда он тебя гнёт,
Спасибо, когда он снимает свой гнёт.
«Иса – рух аллах, алейхи салам. Алла акбер» - догадайтесь, кому принадлежат эти слова? Ходже Июсуфу Хоросани, чьё истинное имя – Афанасий Тверитянин, сын Никитин.
«В то же лето 6983-е от сотворения мира (1475 от рождества Христова) обрели мы написания Афанасия, тверского купца, что был в басурманской Индии четыре года, а ходил, сказывает, с послом великого князя московского Ивана и от великого князя Михаила Борисовича Тверского и от владыки (священника) тверского Геннадия за море. И тот тверитин Афанасий описал путь хожения своего…», – говорится в средневековой Софийско-Львовской летописи.
«Хожения за три моря» – так назвал свою книгу Афанасий Никитин. Путь русского купца из далекого XV века пролегал через столицу татар Казань, по реке Волге, через Золотую Орду и Астрахань в Иран, а из Ор-музда – Персидским заливом по морю в Маскат, оттуда – морем в Чаул и далее – в Джунар и Бидар.
Из записок Никитина мы узнаём о русском посольстве в Ширван в ответ на обращение ширваншаха Фарруха-Ясара (1462-1500), о войнах на земле мусульманского государства Бахманидов, которые вели воины Мухаммед-шаха III против индусской державы Виджаянагар и государства Ориссы. Русский купец описывает Рей и Багдад (называя его Вавилон и Бодак). Особенностью стиля записей является обилие персидских, арабских и тюркских слов и выражений. Некоторые данные у Никитина становятся единственным научным свидетельством всемирной истории (о походе бахманидского султана, например, не сохранилось упоминания в других хрониках). «Венецианец ди-Конти (1444), тверич Никитин (1472) и синесец (португалец) де Гама (1499) – вот от кого остались важнейшие записки об отдаленных странах Южной Азии XV века», – писал академик Слезневский в пятидесятые годы XIX века. «Хожение за три моря» Никитина очень популярно в России, многократно переиздавалось, по нему снимались художественные фильмы, а автору в городе Твери, у Волги, поставлен памятник.
Ильмира Гафиятуллина
