30.05.2016
Выступление посла по особым поручениям МИД России К.В.Шувалова на заседании Группы стратегического видения «Россия – исламский мир» (Болгар, 26 мая 2016 года).
Уважаемый Минтимер Шарипович,
уважаемые участники заседания Группы стратегического видения,
Трудно найти место, которое лучше, чем Болгар, служило бы отражением идеи встречи России и исламского мира. Как и другие члены Группы стратегического видения, я нахожусь под глубоким впечатлением от увиденного и услышанного здесь. Надеюсь, что наши иностранные гости по возвращении домой поспособствуют тому, чтобы во всем исламском мире знали и помнили об этой части мирового культурного наследия, памятнике исламской истории и строящейся самой северной исламской академии.
Хотел бы отметить, что культурно-религиозный проект Великий Болгар едва ли обрел бы столь достойное исполнение, если бы не многолетние последовательные усилия его инициатора, Государственного Советника Республики Татарстан Минтимера Шариповича Шаймиева, который вместе с недавно ушедшим из жизни Евгением Максимовичем Примаковым стоял у истоков нашей Группы стратегического видения и был ее сопредседателем.
История Поволжского региона России, как и всей нашей страны, служит доказательством тому, что гармоничное сосуществование и взаимодействие в государственном строительстве между людьми разных верований, включая христиан и мусульман, разных этнических групп может быть не кратковременной паузой между постоянно возобновляющимися конфликтами, а устойчивой многовековой реальностью. Фактом является то, что Россия не знала религиозных войн, целью которых было бы вытеснение представителей другой религии с оспариваемых территорий или насильственное обращение их в свою веру. В отличие от современной западной части Европы перед нами не стоял и не стоит вопрос о выборе между мультикультурностью, если понимать под ней раскол общества по этнорелигиозному признаку, и ассимиляцией, то есть принуждением отказаться от своей идентичности. Россию миновала участь стать государством-нацией. При том, что несмотря на огромную территорию, наша страна давно вышла из исторического этапа территориальной раздробленности, идентичность ее жителей сложилась как многослойная, но в то же время целостная, не обреченная на внутренний конфликт. Рядом, а зачастую над самоощущением человека в качестве мусульманина или христианина, татарина или русского у нас стоит особое отношение к государству – как к гаранту неприкосновенности личного религиозного и этнического самоопределения. Чем прочнее было это государство, чем успешнее достигался идеал равноправного согражданства в нем – а это происходило не всегда – тем устойчивее был российский тип многоуровневой идентичности.
Успеху российского межкультурного симбиоза способствует высокая степень совместимости базовых ценностей народов нашей страны. Укоренившиеся в России традиции – как православная, так и исламская – известны неодобрением индивидуализма, поощрением самореализации человека через осуществление его не только индивидуальных, но и коллективных прав и, соответственно, популярностью внутри этих традиций идеи социального государства.
По тем же причинам у нас воспринимается как привычное нравственное самоограничение индивидуальных прав. Наше общество не раскалывается, а объединяется отношением к поведению, отрицающему такое самоограничение, эмблемой которого стал «Шарли Эбдо». Это отношение однозначного осуждения.
Размышления над российской моделью идентичности, осознания человеком своей принадлежности к той или иной общности приводит меня к выводу, с которым в России согласны многие, но не все. Считаю эту модель ближе к ее исламскому, а не западноевропейскому аналогу. Чтобы быть россиянином, не надо перестать быть татарином, этническим русским, башкиром или калмыком. Нашему народу чужда идея о том, что этническая принадлежность – это помеха развитию, пережиток трайбализма, что современное государство может быть только правовой конструкцией, так называемой гражданской нацией. Попытки навязывать нам эту идею, а она служит одной из опор Европейского союза, предпринимались многократно, но знаменательно, что она не приживается, не закрепляется в общественном сознании.
В то же время российский многонациональный народ – это не арифметическая сумма народов, проживающих в нашей стране, и не выражение их договоренности между собой, которая, как всякая договоренность, носит временный и условный характер. Это живой организм, субъект истории, общность как всех граждан, так и всех народов России.
Чтобы ощущать себя россиянином, гражданин нашей страны не обязан немедленно или постепенно подстраивать под какой-то новый стандарт свою духовную жизнь, в которой реализуется его свобода совести. Он не обязан менять или подправлять в чем-то свои религиозные верования или нерелигиозные убеждения, не обязан принимать, как это все более определенно и жестко требуется в Евросоюзе и США, некую сумму ценностей, будь то республиканские ценности во Франции, общеевропейские ценности во всем ЕС или политкорректность в англоязычных государствах. Этот набор ценностей постепенно расширяется, становится все более обязательным и все в большей степени вторгается в сферу свободы совести, теснит религию – пока главным образом христианство, но только пока.
Институт государства в Европе переживает кризис, но это кризис именно конкретного исторического типа государства – как старого, национального «государства-нации», так и новой, ЕС-овской надгосударственной конструкции – а не межцивилизационных и межрелигиозных отношений в глобальном масштабе, не столкновение цивилизаций. Нам в России и странам исламского мира этот кризис не безразличен, но он не наш, его участниками мы не являемся. Вместе с тем опыт наших стран в строительстве многонациональных и поликонфессиональных государств и обществ имеет немало моментов схожести и представляет, на мой взгляд, интерес для обсуждения в рамках Группы стратегического видения.
ГСВ "Россия - Исламский мир"
