На пике авторитета и силы Британской империи группа британцев отреклась от христианства и приняла ислам. Это истории трёх первопроходцев, обращение которых в ислам стало настоящим вызовом викторианским нормам того времени, когда христианство было основой британской идентичности.
Абдулла Квиллиам
Уильям Генри Квиллиам/islamosfera.ru
Адвокат Уильям Генри Квиллиам заинтересовался исламом аккурат после того, как увидел, как марокканцы молятся на пароме в 1887 году: «Их нисколько не беспокоил сильный ветер или покачивание корабля. Я был глубоко тронут выражением их лиц во время молитвы, в которых ясно читались полное доверие воле Бога и искренность в поклонении», - вспоминал он позже.
После подробных расспросов о религии во время пребывания в Танжере 31-летний Квиллиам принял решение стать мусульманином, описав ислам как веру «разумную и логичную»: «Лично я чувствовал, что она не противоречит моим убеждениям».
Хотя ислам не обязывает новообращённых менять свои имена, британский адвокат взял себе новое имя и стал Абдуллой.
По возвращении в Англию в 1887 году он стал проповедником и, как говорят исторические документы, сыграл важную роль в обращении в ислам около 600 человек по всей Великобритании. Квиллиам также стал основателем первой мечети в стране, которая открыла свои двери в Ливерпуле в 1887 году. Между прочим, в те годы Ливерпуль считался вторым городом Британской империи.
Королева Виктория, правившая большим числом мусульман, чем султан Османской империи, была в числе тех, кто заказал его брошюру «Вера ислама», которая рассказывала об исламе и была в последствие переведена на 13 языков. Говорят, она заказала ещё шесть экземпляров для своей семьи. Но готовность и открытость королевы Британии к новой информации, желание учиться и познавать не всегда поддерживалась со стороны большинства жителей империи, которые считали ислам жестокой религией.
В 1894 году османский султан с одобрения королевы назначил Квиллиама шейхом уль-Исламом Британских островов, то есть одарил титулом, отражающим его лидерство в мусульманской общине.
Несмотря на официальное признание, многие ливерпульские новообращённые сталкивались с негодованием и злоупотреблениями в отношении своей веры, в том числе подвергались нападениям и становились жертвами физической расправы с использованием кирпичей, потрохов и конского навоза. Квиллиам считал, что нападавшим «промыли мозги и заставили поверить, что мусульмане – плохие люди».
Он был известен в округе своей активной работой с неимущими – пропагандой профсоюзного движения и реформы бракоразводного законодательства.
В 1889 году в Уокинге он построит ещё одну мечеть, ставшую второй старинной мечетью Британии. Между прочим, ливерпульская мечеть носит имя Квилиама и по сей день.
В 1908 году Абдулла Квилиам покидает Ливерпуль и отправляется на юг, где проживал под именем Анри де Леона. В 1932 году он уйдёт из жизни и будет похоронен в городе Суррей.
Леди Эвелин Кобболд
Эвелин Кобболд/yaumma.ru
Стоит отметить, что не было ничего необычного в том, что представители высших классов были очарованы исламом, часто вдохновляясь путешествиями по мусульманским землям. К примеру, представительница аристократической прослойки Британии, уроженка Эдинбурга, леди Эвелин Мюррей провела большую часть своего детства в вечных разъездах между Шотландией и Северной Африкой. «Там я научилась говорить по-арабски, и мне было за радость сбежать от своей гувернантки и посещать мечети с моими алжирскими друзьями. Подсознательно, в душе я чувствовала себя маленькой мусульманкой», - писала она. В своём родовом поместье Данмор-парк она преуспела в охоте на оленей и ловле лосося.
Её отец-исследователь, 7-й граф Данмор, часто бывал в разных местах, включая Китай и Канаду. А мать маленькой леди, впоследствии фрейлина королевы Виктории, тоже отличалась страстью к путешествиям. Леди Эвелин унаследовала это качество своих родителей: в Каире она познакомилась и вышла замуж за Джона Кобболда – бизнесмена, который был частью династии пивоваренных заводов.
Документально неизвестно, когда именно она приняла ислам. Возможно, это семя было посеяно в годы её путешествий в маленьком возрасте. Однако её вера, по-видимому, укрепилась после отпуска в Риме, где она встретилась с Папой Римским. «Когда Его Святейшество вдруг обратился ко мне с вопросом, не католик ли я, я на мгновение растерялась, а затем ответила, что я мусульманка, - писала она позже – Не знаю, что на меня нашло, потому что я уже много лет не думал об исламе. Зажгли спичку, и я тут же решил читать больше об исламе и изучать эту веру».
По словам историка Уильяма Фейси, написавшего предисловие к мемуарам леди Эвелин, именно духовный аспект религии привлекал многих новообращённых. Он говорит, что они следовали «убеждению, что все великие религии разделяли трансцендентное единство ... за поверхностными доктринальными деталями, которые их разделяют».
На Ближнем Востоке леди Эвелин, которую её арабские друзья называли «леди Зейнаб», в силу своего пола имела доступ в районы, отведённые для женщин, и писала о «доминирующем влиянии женщин» в мусульманской культуре.
В возрасте 65 лет она отправилась в хадж в Мекку, став первой британской женщиной, совершившей паломничество к священным для мусульман землям. Позже свои впечатления от поездки она оформила в книгу «Паломничество в Мекку».
О её дальнейшей жизни мало что известно, кроме того, что она некоторое время путешествовала по Кении. Умерла леди Эвелин в доме престарелых Инвернесса в 1963 году в возрасте 95 лет. Перед этим она оставила довольно подробные инструкции о том, что на похоронах должен играть волынщик, а на её могильном камне был начертан отрывок из Корана.
«Меня часто спрашивают, когда и почему я стала мусульманкой, - писала она в своих мемуарах – Я могу только ответить, что не знаю точного момента, когда истина ислама осенила меня. Похоже, я всегда был мусульманкой».
Роберт Стэнли
Роберт Стэнли/lyf.org.uk
В повествовании о викторианской мусульманской истории, как правило, героями чаще становятся представители высших слоёв населения, чьи рассказы, письма и в целом имущество сохранилось лучше. Хранение письменных документов, таких как личные дневники, было в целом больше характерно для среднего класса.
Роберт Стэнли, ещё один британский мусульманин, прошёл путь от рабочего бакалейщика до консервативного мэра Сталибриджа, мельничного городка близ Манчестера, в 1870-х годах. По словам мисс Лонгден, которая написала о нём книгу и пьесу, он также был судьей, который создал фонд для работников, уволенных за то, что они не голосовали в соответствии с мнениями своих боссов. Девушка также обнаружила, что он регулярно писал о британском колониализме в бюллетень ливерпульской мечети Квилиама.
Стэнли познакомился с Квилиамом в конце 1890-х годов, когда тот уже отошёл от политической карьеры, и они стали близкими друзьями.
Однако только в 1898 году, когда ему исполнилось 70 лет, Стэнли стал мусульманином и принял имя Решид. Позже Стэнли переехал в Манчестер, где и умер в 1911 году.
Его обращение к исламу было сокрыто его непосредственными потомками и было обнаружено его потомками лишь в 1998 году благодаря внучке Квилиама. По её словам, в те года, если вы не соответствовали общепринятым стандартам, то о вас могли забыть навсегда.
По счастливому стечению обстоятельств один из потомков Стэнли – Стивен – стал мусульманином в 1991 году после учёбы в Египте в рамках своего университетского диплома. Когда семь лет спустя мужчина узнал о своём предке, то отметил: «Дело в том, что был человек, который выбрал следовать исламу в то время, когда вы даже представить себе не могли, что кто-то может сделать что-то настолько необычное. Люди не боятся вставать и говорить то, во что они верят, будь то политика или вера».
Ильмира Гафиятуллина
Фото: Konevi/Pixabay
