С правлением Аурангзеба связывают начало заката Великих Моголов. Это мусульманская династия, правившая частью Индийского субконтинента с XVI по XIX век. Основатель, Бабур, был потомком Тамерлана по отцовской линии и Чингисхана по материнской. Сами они называли себя Тимуридами, а в Европе за ними закрепилось название «Моголы». Яркий образ этого рокового правителя возникает в книге Франсуа Бернье, французского врача при дворе Аурангзеба, известного также как Аламгир I.
В предисловии к российскому изданию «Истории последних политических потрясений в государстве Великого Могола» отмечается, что Бернье в своей книге впервые показал коренное отличие общественного строя не только Индии, но и других стран Востока от европейских порядков. При этом французский автор не забывает напоминать читателю: «…говорю приблизительно, так как невозможно знать и передавать такие речи слово в слово, не прибавив чего-либо от себя».
Бернье пересказывает жесткий отказ, который Аурангзеб дал своему бывшему учителю. Тот явился ко двору в ожидании высокой должности после восшествия ученика на престол. Император долго игнорировал его, а затем высказал все претензии. Он обвинил муллу в бесполезности его образования. Главным упреком стало то, что учитель не подготовил Аурангзеба к реальной борьбе за власть, не научив военному делу и искусству управления.
«Притворялся, будто нисколько не претендует на престол, а только мечтает о тихой жизни, молитве и благочестивых делах. При этом он неустанно интриговал при дворе, особенно после того, как был назначен вице-королем Декана. Но делал это очень ловко, почти незаметно», – пишет французский автор. Старший брат Аурангзеба иногда говорил друзьям: «Из всех моих братьев я опасаюсь только этого святошу».
Тот, чье имя переводится как «Украшение трона», пришел к власти хитростью и отсутствием жалости. Объединившись с младшим братом, он разбил армию старшего – законного наследника, – а затем расправился с союзниками. Своего отца, Шах-Джахана, новый император сверг, заточив в крепости. Для содержания бывшего правителя выделили несколько комнат, из окон которых был виден Тадж-Махал – мавзолей его любимой жены.
Насаждение ислама силой стало одной из роковых ошибок Аурангзеба, приведшей к мятежам в отдельных провинциях. Религиозная жизнь Индостана демонстрировала и другие противоречивые стороны. Португальцы, поселенные королем Аракана в Читтагонге для защиты от Моголов, нападали на поселения и захватывали людей в рабство. Пленников выкупали их родственники, или же тех оставляли как гребцов и продавали в другие колонии. Цинично скрываясь от критики Церкви, авантюристы называли работорговлю способом обратить в христианство больше людей, чем это удавалось миссионерам.
Изгнанники и дезертиры из португальских колоний в Гоа и Малакке стали причиной, по которой Шах-Джахан начал преследовать христиан. Эти же разбойники в течение многих лет доставляли хлопоты и Аурангзебу в Бенгалии, вынуждая его постоянно держать там множество стражи на всех переправах, сухопутное войско и небольшую флотилию с галеасами для борьбы с набегами работорговцев. «Покончил с этой сволочью», как пишет Бернье, могущественный могольский военачальник Шаиста-хан, игравший ключевую роль при Шах-Джахане и Аурангзебе.
Когда французский автор выехал из Дели обратно, он узнал о смерти Шах-Джахана: «Аурангзеб, говорят, был этим сильно тронут и проявил все признаки скорби, которые только сын может проявлять по поводу смерти отца; в тот же час он направился в Агру». При падишахе Великих Моголов, известном под именем Аламгир I (с персидского – «Покоритель Вселенной») империя достигла своих наибольших размеров и могущества. Однако власть его была непрочной: остаток жизни Аурангзеб провел в бесконечных походах, подавляя мятежи и осаждая крепости, стараясь сохранить призрачное единство страны.
«Прошу, прежде чем его осудить, размыслить над злосчастным обычаем этого государства, по которому наследование короны остается неопределенным…», – подытоживает Бернье. Этой фразой он завершает трагический образ Аурангзеба, который в его книге, по крайней мере в наши дни, приобретает ореол художественной романтики: «Кто поразмыслит, не найдет его поведение столь поразительным и увидит в нем не варвара, а великого и редкого гения, политика и государя».
ГСВ "Россия - Исламский мир"
Фото: Public Domain
