Когда страны вступают в противостояние, как США и Китай сегодня, ключ к пониманию их действий может подсказать теория международных отношений «неореализм». Отправная точка – отсутствие в мире надежного арбитра, что вынуждает государства бороться за безопасность и влияние. Из этой борьбы проистекает «теория транзита власти»: когда одна держава стремительно усиливается, а действующий лидер пытается сохранить позицию, мир вступает в период высокой напряженности. Именно через эту оптику – соперничества и смены лидера – Николай Бобкин из Института США и Канады РАН анализирует, как американо-китайское противостояние перекраивает систему безопасности в Персидском заливе.
Американское отношение к Китаю эволюционировало от сдержанного и многостороннего при Бараке Обаме, рассматривавшем в стране сложного партнера, через эпоху жесткой и зачастую односторонней конфронтации при Дональде Трампе, открыто объявившем Китай «ревизионистской державой», – к системной «управляемой конкуренции» при Байдене. Именно при последнем противостояние с Китаем оформилось не просто как вызов, а как – определяющая ось всей американской внешней политики – стратегия, рассчитанная на десятилетия вперед. По убеждению Вашингтона, именно она будет формировать облик мира, а победа в ней измеряется не сиюминутными успехами, а постоянным прогрессом и выносливостью.
Политика Китая на Ближнем Востоке прагматична, долгосрочна и основана на собственных интересах и принципах. Конкуренция с США создает контекст и сложности, но не диктует шаги Пекина. Например, Китай активно способствовал вступлению Саудовской Аравии и ОАЭ в БРИКС, превращая эту организацию в платформу для альтернативного взаимодействия. Для стран Залива это возможность усилить автономию от Вашингтона, а для Китая – канал закрепления влияния вне западных структур. В то время как США ставят сотрудничество в зависимость от вопросов прав человека и демократии, Китай строит отношения на принципе невмешательства: инвестиции и контракты в рамках инициативы «Один пояс, один путь» не обременены политическими условиями.
Страны региона искусно используют противоречия. США со своим широким военным присутствием остаются гарантом безопасности, а Китай становится главным экономическим партнером – крупнейший покупатель нефти и инвестор в инфраструктуру и ВИЭ. Яркий пример – Саудовская Аравия: оставаясь в сфере безопасности США, Королевство заключает с Китаем многомиллиардные сделки в энергетике и высоких технологиях. Давление Вашингтона с требованием выбрать сторону игнорируется, так как такой гибридный подход максимизирует выгоды для Эр-Рияда.
Другой важный принцип китайской политики – приоритет стабильности над идеологической солидарностью. Так, Китай не стал безоговорочно поддерживать давнего союзника Иран в его противостоянии с Саудовской Аравией. Вообще, эволюция роли Китая в урегулировании отношений между этими государствами показала переход от осторожного наблюдения к активному и системному посредничеству.
Изначально китайская позиция по Ирану определялась прагматизмом. Как крупнейший импортер нефти, Китай зависел от поставок и от Ирана, и от Саудовской Аравии, и любая нестабильность угрожала его энергобезопасности. Поэтому Пекин избегал шагов, которые могли бы выглядеть как поддержка одной стороны против другой. При этом Иран рассматривался как важный стратегический противовес США и гарант от возможного американского давления на арабские нефтеэкспортеры в отношении Китая.
После выхода США из ядерной сделки в 2018 году жесткие санкции фактически заблокировали крупные китайские инвестиции в Иране. Пекин сместил акцент, начав активно укреплять сотрудничество с Саудовской Аравией и странами Залива, что вызвало беспокойство в Тегеране. Китай нашел выход, выступив активным посредником и добившись восстановления дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном в марте 2023 года. Так Пекин перешел от пассивного наблюдения к роли архитектора региональной стабильности. Китай продемонстрировал готовность брать на себя ответственность за снижение напряженности, что раньше считалось прерогативой США.
Параллельно с миротворчеством Китай предложил странам региона комплексную альтернативу сотрудничества. Во время визита председателя Си Цзиньпина в Саудовскую Аравию в 2022 году была представлена стратегия, ключевыми элементами которой стали: расчеты за энергоносители в юанях; использование китайской платежной системы и партнерство в высоких технологиях (5G/6G и космос). Этот подход, сочетающий дипломатию, дедолларизацию и технологический трансфер, представляет собой системный вызов доминированию США в регионе.
Для закрепления успеха и балансировки усиливающихся связей с ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива) Пекин активизировал диалог с Тегераном, пригласив президента Ирана с визитом в 2023 году. Для Исламской Республики, находящейся в условиях жестких санкций, Китай остается незаменимым экономическим окном в мир, источником потенциальных инвестиций и политическим щитом в СБ ООН.
Выступив в качестве ответственной великой державы и содействуя нормализации отношений между Саудовской Аравией и Ираном, Китай добился практического сотрудничества, снизил риск конфликта и изменил региональную динамику: Саудовская Аравия стала потенциальным посредником между Западом и Ираном, а Иран углубил партнерство с Китаем и Россией. Урегулирование демонстрирует относительное ослабление влияния США и эффективность китайской модели, основанной на экономической взаимозависимости, дипломатии и альтернативных решениях, а не на военных гарантиях.
Соперничество США и КНР не ведет к четкому разделению на два лагеря. Усиление позиций Китая в регионе Персидского залива отражает общую тенденцию к многополярности. Страны Ближнего Востока, сохраняя военное сотрудничество с США, активно расширяют круг партнеров, чтобы избежать однозначного выбора в пользу одной из сверхдержав. Китай, изначально заинтересованный в регионе с экономической точки зрения, за два десятилетия превратил его в стратегически важный узел своей политики и инициативы «Один пояс, один путь».
Пекин придерживается осторожного подхода, выступая как посредник и стремясь к балансу, что позволяет сохранять влияние на всех игроков. Для арабских монархий КНР – привлекательная альтернативная держава без колониального прошлого. Для США растущее влияние Китая означает угрозу потери традиционного доминирования. Вашингтон будет вынуждать региональных партнеров ограничивать сотрудничество с Пекином, однако степень и эффективность этого давления остается под вопросом.
ГСВ "Россия - Исламский мир"
Фото: Aritha/Pixabay
