В годы Второй мировой войны миллионы евреев столкнулись с жестоким геноцидом со стороны нацистов. По всей оккупированной немцами Европе и на некоторых европейских колониальных территориях еврейский народ подвергался дискриминации, преследованиям, принудительному труду, депортации, интернированию и убийствам.
С тех самых пор люди пытаются понять, как такие зверства могли происходить, да ещё в таких больших масштабах. Многие утверждали, в том числе писатель и выживший в Освенциме Эли Визель, что именно безразличие позволило нацистам осуществить свою задумку. Визель прекрасно сказал в одном из своих произведений: «Противоположность любви – это не ненависть, а безразличие».
В то время как нацисты и их сторонники совершали свои преступления против человечества, многие люди предпочли дистанцироваться от происходящего. Но были и те, кто рисковал своей жизнью, чтобы защитить своих еврейских братьев и сестёр. Мы собрали для вас несколько историй мусульман, которые не были равнодушны несчастью незнакомых людей, стараясь сделать всё от них зависящее, чтобы спасти их от смерти. Этих людей не остановил даже страх быть пойманными нацистами, что означало неимоверную и ужасающую смерть.
Си Али Саккат
Си Али Саккат ранее работал министром правительства и занимал пост мэра Туниса. В период между 1940 и 1943 годами многие районы Северной Африки, находившиеся под французским колониальным владычеством, контролировались врагами. В то время Саккат был уже на пенсии и жил на своей семейной ферме в Джабаль-Загуане. Рядом с фермой Сакката находился немецкий лагерь принудительного труда. Евреев отправили на ремонт аэродрома, который регулярно бомбили союзные войска.
Однажды ночью, во время тяжёлого сражения, некоторые из подневольных рабочих совершили дерзкий побег. Шестьдесят евреев добрались до фермы Си Али Сакката и постучали в его дверь в поисках убежища и спасения от нацистского натиска. Он прятал их и давал им кров и пищу вплоть до освобождения Северной Африки от вражеского господства.
Халед Абдул-Вахаб
Халед Абдул-Вахаб происходил родом из богатой аристократической семьи и изучал архитектуру в Нью-Йорке. Во время войны он выступал в качестве посредника между нацистами и населением тунисского прибрежного города Махдия.
Когда он услышал, что немецкие офицеры собираются изнасиловать местную еврейку, он пошёл к их семье, семье Бухри, их соседям семье Уццан и двадцати пяти другим людям и отвёл их на свою семейную ферму, предоставив каждому отдельную комнату. Никто из батраков не сдал своего начальника и не рассказал о том, что там живут евреи, что позволило им оставаться в доме Вахаба до тех пор, пока не закончилась оккупация. Позже все семьи вернулись в свои дома.
В Северной Африке арабы с радостью принимали евреев в своих домах, охраняли их ценности, чтобы немцы не могли их конфисковать, делились своими пайками и предупреждали еврейских лидеров о предстоящих рейдах СС.
Султан Марокко Мухаммед V и тунисский Бей Мухаммед VII Аль-Мунсиф успешно противодействовали усилиям фашистской Франции по введению антиеврейского законодательства и оказывали моральную поддержку, а иногда и практическую помощь еврейским подданным.
Абдол Хосейн Сардари
Абдол Хоссейн Сардари во время Второй мировой войны служил иранским дипломатом в Париже. В то время в Париже существовала значительная община иранских евреев.
Нацистская Германия объявила иранцев невосприимчивыми ко всем Нюрнбергским законам (законам, которые институционализировали расовые теории нацистской идеологии) с 1936 года, поскольку они считались «чистокровными арийцами».
Сардари, не испрашивая разрешения иранского правительства, выдавал иранские паспорта неиранским евреям. Позже его действия были одобрены иранским правительством, и ему приписывают спасение тысяч евреев в Париже.
Мохаммед Хелми
Мохаммед Хелми работал врачом в берлинской больнице. После прихода Гитлера к власти он стал свидетелем массовых увольнений еврейских специалистов из больницы.
Согласно нацистским расовым законам, Хелми был «Хамитом» - в честь Хама, сына Ноя в Ветхом Завете. «Хамиты» считались неарийцами, поэтому подвергались массовым жестоким преследованиям. Так, в 1938 году Хелми был уволен из больницы, однако продолжал тайком практиковать врачевание.
После начала Второй мировой войны Хелми дважды арестовывали. Но египетское посольство смогло добиться досрочного освобождения в силу плохого состояния здоровья Хелми при условии, что он будет дважды в день являться в полицию и каждые четыре недели представлять доказательства того, что он не годится для заключения под стражу в силу своего слабого физического здоровья.
После освобождения Хелми был направлен на практику к доктору Йоханнесу Ведекинду в Шарлоттенбург. Находясь там, он выписал больничные для иностранных рабочих, чтобы помочь им вернуться домой.
На тот момент, когда начались депортации берлинских евреев, еврейская пациентка Хелми Анна Борос нуждалась в убежище. Несмотря на то, что сам он был мишенью нацистского режима, Хелми скрывал Борос вплоть до самого окончания войны. Он получил справку из Центрального исламского института в Берлине, утверждающую, что Борос приняла ислам, а также организовал выдачу свидетельства о браке, в котором говорилось, что она была замужем за египтянином.
Король Албании Зог
В марте 1938 года, перед началом Второй мировой войны, король Зог открыл границы Албании для многочисленных потоков еврейских беженцев, спасающихся от нацистских преследований по всей Европе, предоставив убежище сотням людей, прежде чем сам был свергнут итальянскими фашистами в апреле того же года.
В конце 1938 года Албания была единственной страной в Европе, которая всё ещё продолжала выдавать визы еврейскому народу через своё посольство, расположенное в Берлине.
На протяжении всей войны почти 2000 евреев нашли убежище в Албании.
Арслан Резники
Арслан Резник по профессии был бакалейщиком и довольно часто ездил в Македонию за фруктами и овощами.
От этнических албанцев в Македонии пришло известие, что их еврейские соседи находятся в опасности. Резник начал перевозить евреев из Македонии в Дечан, в Косово. Он построил дом в своём саду, чтобы приютить всех беженцев. Соседи знали об этом, но никогда не думали о том, чтобы сдать его. Он также организовал приём евреев в семьи, которые проживали в небольших горных деревнях за пределами Дечана.
Лайм Балла
Лайм Балла жила в деревне под названием Шенгъергджи. Однажды в эту деревню в попытке спастись от преследований нацистов прибыли семнадцать еврейских беженцев. Лайм и её муж Дестан приняли трёх братьев. Несмотря на собственную бедность, семья Балла никогда не оставляла своих гостей голодными. «Мы выращивали овощи в нашем саду, так что проблем с пищей не было. Мы приютили евреев в нашей деревне на 15 месяцев. Мы одели их как фермеров, чтобы нельзя было отличить от нас самих. Все мы, жители деревни, были мусульманами. Мы укрывали детей Божьих под нашей крышей», - вспомнит потом Лайм Балла.
Нуро Ходжа
Нуро Ходжа был учителем из прибрежного района Влеры. Когда нацисты пришли из Греции, евреи тут же ушли в подполье. Ходжа тогда приютил четыре семьи. Сын Нуро позже вспомнит слова своего отца: «Теперь мы одна семья. Мои сыновья и я будем защищать вас от опасности ценой наших жизней». Сам сын Нуро Ходжи отвечал за доставку еды семьям и покупку необходимых вещей.
Зейнеба Хардага
Во время немецкого вторжения в Югославию в 1941 году Зейнеба Хардага жила в Сараево со своим мужем Мустафой и детьми. Жильё их расположилось недалеко от трубного завода, управляемого еврейской семьей Кавилиос. Сразу после утверждения нацистской идеологии в качестве государственной во время одной из бомбардировок дом Кавилиос был разрушен. Оставшись без крова, они были приняты Хардагами в свой семейный дом.
Однажды Йозеф Кавалиос был схвачен при попытке бежать со своей семьей в относительно безопасный город Мостар. Нацисты не смогли депортировать его из-за разыгравшегося сильного снегопада. Они заставляли его и других заключенных работать в цепях, расчищая дороги от снега. Увидев пленников, Зейнеба узнала Йозефа и, рискуя жизнью, принесла ему и другим пленникам еду.
Находясь в заключении, Йозеф заболел, но вскоре ему удалось бежать и вернуться в дом Хардагов, где он оставался вплоть до окончательного выздоровления, после чего бежал к своей семье в Мостар.
После войны Кавилии вернулись к Хардагам и жили там до тех пор, пока не смогли встать на ноги.
Ильмира Гафиятуллина
Фото: ilmfeed.com
Фото в слайдере: Michael Pace/Pixabay
