7 марта завершилось турне российской делегации во главе с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым по региону Персидского Залива. В его обширной повестке дня особое место заняло обсуждение сирийской проблематики. Стратегический расчёт на закрепление тенденции к потеплению регионального климата вокруг Сирии пока, к сожалению, не оправдался. Под давлением США ветер перемен с Залива, кажется, теряет силу, но кораблю российской дипломатии, для которого сирийский азимут остаётся одним из ключевых ориентиров, это должно лишь прибавить скорости, считает Владимир Бартенев, директор Центра проблем безопасности и развития факультета мировой политики МГУ, старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН.
7 марта завершилось турне российской делегации во главе с министром иностранных дел Сергеем Лавровым по региону Персидского Залива. Выбранный маршрут – Катар – Саудовская Аравия – Кувейт – Объединённые Арабские Эмираты – демонстрировал стремление Москвы игнорировать новые разделительные линии между соседними странами, прочерченные в 2017 году, в том числе и в воздушном пространстве.
Повестка для обсуждения в ходе визитов, уже получивших освещение в материалах ряда сопровождавших делегацию российских журналистов, была весьма обширной. Центральное место в ней закономерно было отведено двусторонним отношениям. Со всеми четырьмя странами они развиваются в последние годы по достаточно предсказуемым траекториям, устойчивость которых была продемонстрирована вновь.
Одновременно производилась и сверка часов по наиболее острым вопросам региональной повестки дня, в которой присутствует больший элемент неопределённости. Это и тема обеспечения коллективной безопасности и взаимоотношений в рамках ССАГПЗ, и палестинская проблема, и положение дел в арабских странах, затронутых интернационализированными внутренними конфликтами. Особое внимание было уделено сирийской проблематике, имеющей тенденцию обнажать глубинные разногласия между различными региональными и внерегиональными акторами.
За обсуждением сирийского досье в Дохе, Эр-Рияде, Эль-Кувейте и Абу-Даби со стороны российской дипломатии присутствовал стратегический расчёт на закрепление наметившейся в последние несколько месяцев тенденции к потеплению регионального климата вокруг Сирии – в преддверии намеченного на конец марта саммита ЛАГ в Тунисе. Позитивных сигналов, действительно, было немало: визит президента Судана Омара Аль-Башира в Дамаск, возобновление работы посольств Бахрейна и ОАЭ, стремящихся противодействовать росту влияния Ирана, Турции и Катара, визит в Абу-Даби представительной сирийской делегации во главе с генеральным секретарем Ассоциации торговых палат Сирии Мохаммедом Хамшо, закрепление в политическом дискурсе темы возобновления приостановленного в 2011 году членства Сирии в Лиге арабских государств, за которое открыто выступил, например, Кувейт и так далее.
Однако в последний месяц на монархии Залива, в первую очередь на ОАЭ (и напрямую, и опосредованно), через Саудовскую Аравию, по свидетельствам множества источников, было оказано весьма серьёзное давление из Вашингтона с тем, чтобы приостановить процесс сближения с Дамаском. Значимую роль в этом сыграла не только исполнительная власть США, задействовавшая формальные и неформальные каналы, но и американские законодатели. Внесение в Конгресс законопроектов, предполагающих наложение жёстких финансовых санкций за участие в процессе восстановления Сирии оказало «отрезвляющее» воздействие на партнёров США в регионе Персидского залива.
По всей видимости, американская кампания принесла определённые плоды. Глава МИД Катара Мухаммед бен Абдель Рахман Аль Тани располагающих к постановке вопроса о возвращении САР в ЛАГ «изменений на земле» не увидел. Прозвучавший на пресс-конференции по итогам первого дня визита российской делегации в Эр-Рияд из уст саудовского визави Сергея Лаврова Аделя Аль-Джубейра отказ выделять средства на восстановление Сирии, возобновлять работу закрытого в марте 2012 года посольства и рассматривать восстановление членства САР в ЛАГ, также не оставляет возможностей для двойного толкования. Глава российской дипломатии через два дня – уже в ходе пресс-конференции по итогам визита в Кувейт – постарался акцентировать совпадение позиции России и Саудовской Аравии относительно важности как направления в Сирии гуманитарной помощи, так и оказания содействия, нацеленного на создание условий для возвращения беженцев. Однако это вряд ли сможет нивелировать эффект от заявления министра иностранных дел Саудовской Аравии, широко растиражированного мировыми СМИ.
Показательной стала и сдержанная позиция правительства ОАЭ. Министр иностранных дел ОАЭ Абдалла бен Заид Аль-Нахайян на пресс-конференции открыто обозначил заинтересованность в укреплении роли арабских стран в Сирии в целях противодействия «неприемлемой» экспансии Турции и Сирии и реинтеграции САР в арабский мир, но уклонился от прямого вопроса о восстановлении её членства в ЛАГ.
США, таким образом, продемонстрировали готовность и способность препятствовать нормализации взаимоотношений с правительством Башара Асада и реконструкции Сирии как прямыми, так и косвенными методами – через давление на страны Персидского залива, обладающие куда большими ресурсами для восстановления САР, чем дружественные властям в Дамаске Россия или Иран.
Американский фактор, к сожалению, будет оказывать более существенное влияние на состояние дел в рассматриваемом вопросе, чем интенсификация двустороннего сотрудничества Москвы с Эр-Риядом или Абу-Даби. Ни новые инвестиционные контракты, ни расширение товарооборота, ни нахождение точек соприкосновения по другим региональным проблемам не смогут заставить правительства и компании стран Залива забыть о рисках, сопряжённых с попаданием в американские санкционные списки.
Предотвратить принятие США новых законов о введении экстерриториальных санкций, ещё более дестабилизирующих обстановку в Сирии, – невозможно. Равно как и привить компаниям из стран Персидского залива иммунитет от рестриктивных мер, вводимых стержневым для мировой финансовой системы государством.
Однако надеяться на то, что в Вашингтоне возобладает благоразумие и внимание к гуманитарной составляющей процесса восстановления, не стоит, равно как и считать ситуацию патовой. Ветер перемен с Залива, может, и теряет силу, но кораблю российской дипломатии, для которого сирийский азимут остаётся одним из ключевых ориентиров, это лишь прибавит скорости.
Результаты турне Сергея Лаврова указывают Москве на необходимость интенсификации контактов со всеми сирийскими силами для запуска процесса политического урегулирования. И его встреча с главой оппозиционного Сирийского комитета по переговорам (СКП) Насром аль-Харири в ходе посещения Саудовской Аравии – в этом плане весьма показательна и своевременна. Прогресс на этом пути может повлиять и на оценку странами Персидского залива дивидендов и рисков вовлечения в восстановление САР (в том числе с использованием механизма создания совместных компаний в развитие идеи, озвученной Мохаммад Хамшо в Абу-Даби).
За этой кропотливой и трудоёмкой работой, впрочем, не стоит забывать о том, что на данный момент в Сирии сложилась уникальная для истории восстановления затронутых вооружённым конфликтом государств Ближнего Востока ситуация. Российским субъектам экономической деятельности не приходится соперничать за получение тех или иных контрактов ни с западными, ни с арабскими компаниями. Москве стоит извлечь из сложившихся обстоятельств максимальную экономическую выгоду – вопреки всем реальным и воображаемым ограничениям и сложностям.
Однако меркантильные интересы – вполне легитимные – не должны затмевать императивы удовлетворения насущных гуманитарных потребностей и создания условий для возвращения миллионов беженцев и внутренне перемещенных лиц – посредством как взаимодействия с самим сирийским правительством, так и – гипотетически – в многостороннем формате. Есть все основания полагать, что этого курса в российском правительстве будут придерживаться –независимо от того, откуда, с какой силой и в каком направлении дует ветер перемен.
