Когда о России заходит разговор вне рассуждений о политике или экономике, на ум сразу приходит имя Федора Достоевского. Вероятно, причиной очевидности, служит то, что писатель не только в своем творчестве, пытался проникнуть в сферы бессознательного, духовного и сокровенного в человеческой душе. Он мог достигать глубинных пластов сознания и бессознательного, что ставит его во главе писателей-мыслителей всего мира. Достоевский не был просто писателем, он был исследователем души человека, мыслителем и философом.
И хотя он сам не говорил о своих качествах философа или знатока души, любой глубокий исследователь увидит в тех проблемах, которые поднимает Достоевский в своих книгах, род философской литературы высокого уровня. В ней присутствует мировосприятие автора и, в то же время, множество терминов из сфер этики, духовности и эстетики. Из его работ следует, что среда, благоприятная для воспитания человечества, не может существовать вне сферы эстетического в культуре. Он автор известного изречения: «Красота спасет мир» … Красота, которой Достоевский уделяет так много внимания, начинается с постоянной открытости энергиям добра и любви в культуре всего человечества.
Федор Достоевский в 1876 году / Public Domain
Творчество Достоевского – это своего рода бытийная эпопея, отображающая непрерывный диалог и борьбу взаимодействующих добра и зла между противоположными полюсами свободы и рабства, между истиной и долгом.
Для Достоевского между духовностью и общечеловеческими ценностями всегда существовала глубокая связь. И это несмотря на давление на писателя со стороны властей царской России из-за его участия в кружке петрашевцев, призывавших ко всеобщему восстанию против законного порядка, а также призывов к коренным реформам существовавшего государственного строя, что привело к приговорению писателя к смертной казни. Однако впоследствии, к счастью для мировой и российской литературы, будто сама судьба пришла к нему на помощь – Достоевский был приговорен к четырем годам заключения, после чего он поступил на военную службу. Годы тюрьмы и службы в армии, давление на писателя и преследования не сломали его характера и не смогли толкнуть его ни в омут азартных игр, ни анархии, ни замкнутости в себе.
Инсценировка казни над "петрашевцами" / Public Domain
В тот период писатель начал ощущать всей глубиной своей души, что в бытии человека самой высшей ценностью является сама жизнь. Осмысление цели жизни и сосредоточенность на аксиологических проблемах присутствует во всех его произведениях.
Идея у Достоевского
Когда заходит речь о том, что Достоевский является и писателем, и философом, имеют в виду то, что вся сила его ума используется ради представления в онтологическом ключе определенной мысли. Для него важным являлось сформулировать мысль в таком виде, чтобы читатель сам пришел к некой волнующей его идее, задействовав все силы ума и сердца.
В мире Достоевского идея несет аксиологическую и гуманистическую нагрузку. Она отражается в сознании героев его книг: отражает восстание и подчинение, вызывает на спор относительно текущих событий, в которые погружен мир людей. Однако для каждой идеи у писателя имеется указание, некое послание, в которое она обличена: в речи героев, в их языке, соотносящимся с ними в личностном, социальном и онтологическом планах, Идея у Достоевского не отливается по одной определенной форме, артикулируемая явным образом. Сокровенное содержание ее обнаруживается в тайниках души, изливаясь многообразно, противоречиво, тревожно, иногда оптимистично, а иногда пессимистично, закрыто для религии и патриотизма или открыто для мира. Но его излюбленная идея была связана с мечтой об идеальном, может быть, об идеальной республике, сияя своими многочисленными гранями в гуманистической культуре.
Хотя герои писателя отражают человеческие типы, их имена, например, Дворкин, Алешка, Кириллов, Татьяна, Ольга и др., указывают на определенные черты характера их носителей. Тем не менее, сознание, присущее этим героям, нельзя рассматривать как сознание единственной личности, эти идеи рассматриваются как особый профессиональный прием изображения духа народа, живущего в среде определенной нации, определенного народа. Об этом так говорит русский исследователь Михаил Бахтин: «Достоевский умел именно изображать чужую идею, сохраняя всю ее полно значность как идеи». В другом плане Достоевский является истинным специалистом в художественном изображении человеческих душевных переживаний, их обычных жизненных проявлений у других людей, как, впрочем, и у себя самого, искусным писателем-профессионалом, работавшим над своими идеями, чтобы исключить в них всякий формализм, символизм и эстетизм. Однако были и условия изображения писателем мыслей в свете ограниченных возможностей самого образа идеи. В этом смысле Бахтин имеет в виду именно это, когда так характеризует творчество Достоевского: «Образ идеи неотделим от образа человека - носителя этой идеи. …Необходимо еще раз подчеркнуть, что герой Достоевского - человек идеи» . Это не в смысле того, что человек был помещен в пространство чистых идей, но что своими корнями он связан с определенным местом и временем. Здесь место – Россия, а время – предшествующий период новой истории. Эти место и время в своей специфике несут философский смысл, связывающий человека как с его собственным «я», так и с «другим», то есть, с его русским «я» и с «другим» в гуманистическом и бытийном планах. При этом Россия, которая предстает как бы внутренним голосом, на котором основывается мысль писателя, не изображалась им иначе, как только пространство, на котором автор полемизирует с другими цивилизациями.
Русская идея
Прежде, чем остановиться на культурно-религиозных особенностях России, Достоевский сосредоточивает свое внимание на мировой этической философии, преломленной в национальной русской традиции. Он записал в дневнике 1877 г.: «Русская национальная мысль не является итогом гуманистической мысли в целом». Писатель представлял себе ее как охватывающую всех без исключения людей на нашей планете. В то же время русское «я» находится под влиянием общепринятых цивилизационных ценностей. В этой связи Достоевский пишет: «Хотя мы прекрасно осознаем, что национализм, к которому мы стремимся и успех, которого мы желаем, не достигаются ценой угнетения других, в противоположность этому мы приближаемся к своим целям таким образом, что широкий прогресс затрагивает ценности свободы и господство других наций, так, что пороки человечества только усиливаются с прогрессом. … к огромному древу, корни которого питает щедрая и счастливая почва».
Митрополит Антоний (Храповицкий) / Public Domain
Достоевский великолепно описал силу и слабость своего народа словами одного из героев романа «Подросток» - Макара Ивановича, который продолжал держаться с достоинством и покорностью, невзирая на всё усиливающиеся трудности его жизни и сохранять любовь к сынам человеческим, в которых обитает дух. В природе существует солидарность угнетенных, не только в одной определенной стране, но по всей земле. Характеризуя Достоевского, один русский богослов и мыслитель, митрополит Антоний (Храповицкий), говорит: «Дух русского народа содержит громадный капитал совести и внутренней свободы, в отличие от эгоистической уникальности, которая с той же силой буквально просвечивается у западно-европейских народов».
Русская душа полна самонеудовлетворенности. Совсем небольшая доля сынов этой нации входит в число благоденствующих, однако русская душа скопила внутри себя большое богатство духа и кротости.
В связи со взглядами Достоевского на русский народ митрополит Антоний пишет: «русский дух не меняется, будучи угнетаем, угнетаемый даже законной властью, ввергнутый в нищету, он переполнен любовью, добротой и миром». Биение русского сердца Достоевский выразил в своих романах «Братья Карамазовы» и «Подросток», где ощущается постоянная концентрация на душевных усилиях по поиску согласия между теплыми чувствами к национальному духу и симпатией к общечеловеческой духовности. В сердце человека поднимаются волны стремления к добру в общечеловеческом смысле. И в этом во всем просматривается источник, из которого проистекает общечеловеческое добро, и этот дух, происходящий из религиозной веры, слитый с духом христианства. Достоевский рассматривает Россию и православное христианство чистыми, вечными и нераздельными. Такому пониманию противостоят западноевропейские критики и некоторые иностранцы в самой России, которые склонны приуменьшать духовное и культурное значение православия в жизни России. Существует общепринятое мнение, что русский народ невозможно понять во всей глубине тому, кто не достиг осознания и понимания православия. Автор заостряет эту мысль, доходя до крайности в своих словах: «Кто не стал глубоко православным человеком в сердце своем, не может быть по-настоящему русским».
В определенные моменты жизни Достоевского происходят некоторые перемены в его религиозных и духовных взглядах, связанных с недовольством проявлениями человеческого поведения в официальной Церкви своей страны, и особенно, на Западе. Это связано с тем, что он широко ознакомился с философией и литературой, как западной, так и восточной, которые вновь и с большой силой заставили его обратиться к корням своей веры, к своему русскому сердцу, которого коснулось дыхание веры и духа Востока.
Писатель открыто демонстрировал свою веру перед: «Я уверовал во Христа, вышедшего из глубины народа, который скрывает свой лик на пространствах Европы». В своей работе «Записки из мертвого дома» Достоевский рассматривает состояние европейской цивилизации, провозглашающей свои философские течения и убеждения, способную погубить дух веры в сознании молодого поколения, втянуть в сети своих умозаключений широкие слои народных масс и часть элиты. Он открыто говорит о своих опасениях этой темной силы, угрожающей русскому религиозному духу. В то же время, в своих взглядах на проблему бытия, о которой он всегда помнил, несмотря на критику западных мыслителей и «слабость» веры даже среди представителей остальных христианских конфессий, Достоевский сосредоточивался на религиозной составляющей русской мысли, «которая содержит в себе надежду в Духе, обитающем в полноте Церкви». Подобные рассуждения Достоевского не позволяют поставить под сомнение масштабность подхода и проработанность автором проблемы бытия, которая отражена во всех его работах. Может показаться, что духовные и религиозные воззрения изложены недостаточно стройно, однако нельзя сказать, что проблемы духовности в целом пренебрегаются или не затрагиваются в ходе описания проблем религий и культур в некоторых из его работ. Кроме того, другие произведения автора, посвященные пониманию проблем морали, души, философии жизни в целом, обнаруживают максимальную открытость и всеохватность, истинность и близость к центральной проблеме его философии бытия применительно к русской идее.
Русский исконный и русский-чужак
Образ, связанный с творчеством Пушкина, выстраиваемый Достоевским перед российским читателем, изображен и раскрыт при помощи разных цветов, которыми окрашено видение автором русской идеи. Достоевский, как проницательный и глубокий интерпретатор работ Пушкина, предпринимает попытку оценить события и образы, повлиявшие на поэта, приблизившегося как никто другой к пониманию русских сердец. Достоевский указывает на четыре типа людей, образующих структуру, в целом охватывающую русскую индивидуальность: «русский-странник», «обрусевший иностранец», «русский-переселенец» и, наконец, «патриот-творец».
Образ Алеко в пушкинских «Цыганах» и Евгений Онегин в одноименной поэме представляют тип «русского-странника», не имеющего постоянного дома. Он – выходец из образованной среды, не связанный корнями с отеческой землей и не потерявший связь с жизнью своего народа. Он как листок или мыльный пузырь, носимый порывами осеннего ветра. Он несет в себе семена беды, разрушения и смерти. В его унынии заметна тяга к, своего рода, душевной гармонии, которую он не может осознать и которой стремится достичь. Его ожидает освобождение, но в этом он полагается лишь на внешние силы, не сосредотачиваясь на какой-либо определенной этической идее. Достоевский как знаток человеческой души пристально всматривается в глубины характеров и поступков. В каждом из его произведений присутствует образ «человека странствующего», который не «стоит обеими ногами» на земле, не имеет среды, способной стать ему опорой. Из трех братьев Карамазовых этими чертами обладает Иван. Это пожилой интеллигент, дух которого дремлет в тени противоречивых идей, что, в конце концов, приводит его к сумасшествию. Достоевский осуждает такой тип людей, высокомерно относящийся к народу. Несмотря на окружающий его ореол «интеллигентности» и «культурности», он попадает, сам того не осознавая, во власть темных сил.
В романе «Подросток» описан образ второго типа русского человека - «обрусевший иностранец». Это Крафт, обрусевший немец, который, в процессе общения с русскими и в результате холодных интеллектуальных упражнений, приходит к выводу, что русский народ относится к народу «второго сорта». Ему неведомо, до какой степени Россия участвует в «определении судеб человечества». Крафт, скованный отчаянием российской средой, заявляет: «Прекрасная русская идея рухнула. Все готовы бежать из России».
1874 год, Федор Достоевский на гауптвахте «за нарушение порядка публикаций» / Public Domain
Однако и у Крафта есть душа, и он в пылу разговора о возможности уехать теряется, когда его душа уже вплотную готова прибегнуть к самоубийству.
Как первый, так и второй из рассмотренных типов есть и у Пушкина. Эти типы находятся в ситуации полного отчуждения от остального человечества и от русской идентичности. Они живут в ситуации потерянности в собственной душе и в бытии, внутренней разобщености и вынужденности скитаться. У Достоевского изображен «человек-переселенец», рвущийся к тому, чтобы его новым окружением стала Америка того времени. Этот тип, оторвавшийся от корней, связывавших его с землей предков, стремится к жизни в Америке, которая стала воплощением «земли бездуховности», далекой от русского духа. И Крафт, и Свидригайлов (роман «Преступление и наказание») бесконечно твердят об Америке перед тем, как подойти к самоубийству. Там, за морями и океанами, в Америке, обосновались и герои романа «Бесы» Кирилов и Шатов.
Первый вернулся оттуда в Россию, чтобы коснутся ее. Шатов, напротив, обосновавшись в этой стране, достигнув большого успеха там, стал чувствовать, как голова его стала просветляться, и он понемногу стал научаться любви к родине. В то же время Митя Карамазов рано стал чувствовать, что бегство от рабства и от преследований необязательно должно иметь целью Америку. Чем больше он думал об этом, тем более чувствовал отвращение. Достоевский так выразился устами своего героя: «Вот, что я выдумал и решил: если я и убегу, даже с деньгами и паспортом, и даже в Америку, то меня еще ободряет та мысль, что не на радость убегу, не на счастье, а воистину на другую каторгу не хуже, может быть, этой! Я эту Америку … уже теперь ненавижу… Да я там издохну!».
Словами перечисленных трех типов русских героев Достоевский желает осветить некоторые стороны «русского» вопроса о «смысле», желает рассмотреть беспокойство в цивилизационном смысле и гибель в смысле онтологическом этих персонажей, которые хотя и имеют свои представления об освобождении, но мечты эти ошибочны. В словах автора содержится скрытый призыв держатся русской земли и исконного русского духа, который не вступает в противоречие с остальным миром, но служит его продолжением. Тип, который импонирует Достоевскому, которого он возвышает и высоко ценит, это - «патриот-творец». Ценность его для отечества выражена и в зрелом творчестве Пушкина, где такой тип рассматривается как заветная цель.
Отечественное и мировое у Пушкина
Рассматриваемый «русский-творец» может стать основой человеческого типа, глубоко связанного со своими корнями, участвующего в жизни своего народа и гордящегося своей народной культурой. Образ Татьяны Лариной является одним из таких глубоко западающих в ум и сердце читателя образов, поскольку этот образ опирается на народ, со скрытой в его недрах огромной духовной силой. Очень недолго придется ждать, чтобы эти огромные силы, скрытые в этом русском человеке, пробудились. Образ Татьяны несет в себе энергии, присущие каждому русскому и действующие в народной среде ради всего, что соответствует творческому и эстетическому началам в русском уме и сердце. Этот образ содержит в себе все то, что озаряет саму русскую идею. Ведь творчество не ограничивается лишь кругом писателей, мыслителей и теми, кого относят к классу интеллигенции, но это явление включает в себя все население русских городов и деревень. Однако рассматриваемый образец «русского-творца» не смог бы предоставить такой образ, озаряющий русскую идею, если бы не был связан этически с творчеством и культурными достижениями других цивилизаций. Этот образец Достоевский увидел в совершенстве, очерченном у Пушкина - поэта, отошедшего в своей душе от тех заграничных кружков, в которых вращалась русская интеллигенция, далекая от пульса народа, от его тревог, забот и надежд.
Татьяна Ларина, Иллюстрация Е. П. Самокиш-Судковской / Public Domain
В своем «Дневнике писателя» Достоевский замечает у Пушкина некий образ, приоткрывающий тайны русской души относительно ее представлений о себе самой, о мире и бытии. Пушкин – этот истинно русский – оказался по преимуществу гражданином мира. Своим талантом он не просто уделял внимание поэзии всех народов этой планеты, но наслаждался очарованием и сиянием ее духовности.
Самыми существенными чертами русского народа, которые Достоевский почерпнул из поэзии и прозы Пушкина, стали свободолюбие и ненависть к рабству. Пушкин, который преклонялся перед красотой своего народа, перед биением его сердца и светом его разума, увидел в творческой активности всех народов, вместе взятых, источник очарования и вдохновения как для себя лично, так и для всего русского народа. И это делает близким остальной мир к русскому народу, к русской мысли. Русский дух, стремящийся к внутреннему просвещению и к Творцу мира, присутствует в большинстве пушкинских произведений и, в том числе, в бессмертном произведении поэта «Евгений Онегин». Пушкин, изображая в этой эпопее все стороны переживаний и чаяний русской души, хотел, как бы донести до мира послание от своего народа. В своем рассуждении о Пушкине как образце «русского-творца» Достоевский говорит, что трудно отыскать такой высокий талант, какой есть у Пушкина: «Наш поэт представляет собою нечто почти даже чудесное, не слыханное и не виданное до него нигде и ни у кого. В самом деле, в европейских литературах были громадной величины художественные гении – Шекспиры, Сервантесы, Шиллеры. Но укажите хоть на одного из этих великих гениев, который бы обладал такою способностью всемирной отзывчивости, как наш Пушкин». Его талант не находит себе равных, чтобы изобразить образ, столь гармонирующий между этим светом и светом иным. Пушкин перевоплощается в образы, раскрывающие тот или иной тип, или национальный характер, описываемый тем или иным мировым гением, поскольку это проистекает из самой русской духовности. На этом настаивает и Достоевский, когда пишет: «Образы «Фауста», «Дон Жуана», «Скупого рыцаря», равно как и другие образы из творчества Востока и Запада, настолько ясны, будто они вплетены в ткань самого русского таланта…».
В связи с этим необходимо сказать несколько слов и о прекрасных поэмах Пушкина, написанных о Коране и пророке Мухаммеде. Поэт глубоко восхищался музыкой аятов Корана и выдающейся личностью пророка Мухаммеда и посвятил этому цикл стихотворений под названием «Подражание Корану». Своим выдающимся талантом он смог выразить духовность и светоносность исламского благочестия. В известном стихотворении «Пророк» воплотилась энергия света, заложенная в Коране, которая восходит к русскому читателю, вызывая подлинное восхищение у поклонников поэзии в России. Этим поэт отдает своего рода долг всем многочисленным поклонникам его поэзии, истинно влюбленным в него читателям – и тем, кто чтил его прежде, и тем, кто почитает его и сейчас как поэта-«пророка».
В заключении краткого экскурса в идеи и работы Достоевского, который мы предприняли, дабы разобраться в некоторых аспектах русской мысли, в ее сильных и слабых сторонах, на огромных российских пространствах, раскинувшихся в пределах Евразии, отмеченных особой цивилизационной идентичностью, мы обнаруживаем особенный отличительный знак – некое благоухание, запечатлевшееся на сущности России и на ее судьбе. Это всегда имел в виду Достоевский, когда говорил: «Быть истинно, совершенно русским – это значит быть до конца братом всем народам на Земле… В этом наивысшая цель русской идеи».
Достоевский как писатель и гражданин мира страстно стремился к истине, его русская идея есть всеобъемлющая и общемировая. Безусловно, он не был единственным из писателей и мыслителей России, которые верили в истинность такого пути.
Сухейль Фарах
